Мой рассказ это не выдумка и нет никакого в этом преувеличения или приуменьшения, нет так же желания запугивать, я рассказываю, как частное лицо прошедшее свой личный путь в этом хаосе. Здесь сугубо личное мнение увиденное мной лично, я знаю много разных ситуаций рассказанных мне такими же ликвидаторами во время лечения в наших больницах уже после всего пережитого…
На кузова машин спешно грузились люди в солдатской форме, военные грузовики были наспепех оборудованы для перевозки людей. Стояла нормальная сухая и тёплая погода.
Месяц октябрь подходил к концу. Четыре грузовика быстро заполнили только что переодетые в новенькую форму так называемые солдаты резервисты. Была команда, и машины отправились в путь. Из города Белая церковь, мы выехали, где-то к полудню, наш путь лежал по направлению станция ЧАЭС. Мы ехали в открытых машинах чуть больше четырёх часов, дорога нас не утомила, потому что мы её не замечали из-за шумного настроения, каждый рассказывал какие-нибудь байки, анекдоты, или прикольные истории. К вечеру авто-караван прибыл на границу тридцати километровой зоны отчуждения. В этом месте, было, село, Оранное, где и расположилась двадцать пятая бригада воинов ликвидаторов. Наши грузовики остановились напротив КПП. Мы быстро покинули насиженные места и построились вдоль трассы, нам объявили, нужно оставаться на месте и ждать, по распределению мы должны попасть каждый в свою роту по специальностям. Время пошло, нас постепенно разбирали и уводили в палаточный городок, где расположена была вся двадцать пятая бригада. Несколько часов пришлось мне с товарищами ждать, нашей так сказать очереди. Уже стемнело , а мы все ещё гуляли вдоль дороги, по которой постоянно двигался транспорт, в основном грузовой. Мы видели проезжающих людей в марлевых масках. Одни ехали на станцию, другие возвращались со станции. Ожидание затянулось, мы стали беспокоиться, не забыли ли нас, на КПП нас успокоили, а через некоторое время пришли и за нами.
Я попал с товарищами в 137 отдельную пожарную роту, почти все мы были из Донецка. Нас привели в большую сорока местную палатку, каждому определили место для сна, это были обычные двух ярусные солдатские кровати. Естественно сразу началось знакомство и разговоры, обычные вопросы, кто такие и откуда. Утром началась солдатская жизнь, после развода многие отправились на станцию, уже к обеду многие возвращались, а другие смены отправлялись. Нас вновь прибывших не сразу пустили в дело, лично я первый раз выехал на станцию на свой день рожденья, это был подарок судьбы, но что поделаешь, такова жизнь. На станцию мы ездили в пожарных машинах, полными расчетами, в расчете был водитель, дозиметрист разведчик, командир экипажа и еще два бойца-удальца. Командир был, как правило, на, несколько экипажей одновременно. По прибытию на станцию, командир с разведчиком получали задание в штабе на первом блоке АЭС. Получив задание, мы подъезжали к заданному объекту, разведчик выходил из машины и определял уровень радиационного фона в общей сложности, после этого вычислял, сколько времени мы должны находиться в данном месте, и только после этого мы включались все в работу. А что мы делали, мы просто смывали струёй воды осевшую радиацию, после нашей стирки шли химики и удаляли всевозможные предметы в определённые места.
Фоны были разные в разных местах, трудно сказать, где было больше или меньше, все время шли изменения. Работали не долго, максимум час, после чего сматывались, то есть отправлялись в баню, а она находилась на третьем энерго, блоке. Бани были на третьем этаже, и там же делали замеры на зараженность одежды, если показатель был высокий, одежду снимали и выбрасывали в кучу грязного белья и обувь тоже, все зараженное не стиралось, а утилизировалось. На смену выдавали новую чистую одежду, в которой ты выходил и садился в свою зараженную машину. Все машины содержали в себе заразный фон не хуже самой станции. Но это что, выходили мы из бани к нашим машинам, которые стояли между разрушенным четвертым и третьим блоками. Конечно, мы не ходили там, разинув рот от любопытства, но все же так было, во всяком случае, в то самое время, когда мне там довелось присутствовать. Возвращались мы той же самой дорогой, при выезде с территории станции нужно было помыть машину, на пункте спец обработки. Люди в специальной защитной одежде струёй воды смывали всю грязь, и можно было продолжать движение, но по пути следования стояли посты контроля, если приборы определяли грязь, нужно было пройти повторную обработку. Наши машины были настолько зараженные, что их мой не мой бесполезное дело. Все подобные машины пропускались, потому что дальше тридцати километровой зоны на них не ездили.
Я рассказал только немного того, что видел в самом начале, я еще ничего не рассказал о том, как было через сутки после прибытия. После прибытия к вечеру у всех произошло расстройство, мы начали роптать на кухню, а нам популярно объяснили, что кухня не причем, это первые влияния радиации, продолжалось это не долго, к утру все пришло в норму. Прошло еще пару дней и многие из нас вновь прибывших стали сухо кашлять, в горле першит и сушит, кашель будь здоров, тоже влияние радиации. Прокашлялись и пришли в норму, пили минеральную воду, кормили очень хорошо без ограничений, в свободное время спасли или играли в домино. Был и красный уголок в каждой роте, тоже в палатке, и телевидение было, смотрели про себя новости и возмущались потихоньку, чтобы не попасть на крючок в особый отдел, или в полит отдел. Вот так и покатились будние дни, вперемешку с хозяйскими делами, для того чтобы не валяться весь день на кровати мы пытались хоть немного работать. Во время работы чувствовали слабость и быструю утомляемость, прошибало в пот даже от незначительных усилий. Постепенно привыкли, и зажили как будто, так и надо.
Я не вдаюсь в подробности бытия, для этого понадобится больше времени, возможно, как-нибудь расскажу. Конечно, расскажу, мне так кажется, что тема современной жизни многим интересна, особенно после событий на японской атомной станции.
Мой рассказ это не выдумка и нет никакого в этом преувеличения или приуменьшения, нет так же желания запугивать, я рассказываю, как частное лицо прошедшее свой личный путь в этом хаосе. Здесь сугубо личное мнение увиденное мной лично, я знаю много разных ситуаций рассказанных мне такими же ликвидаторами во время лечения в наших больницах уже после всего пережитого…
Первый мой выезд на станцию выпал как раз на день моего рождения, то есть на третье ноября, Меня включили в состав экипажа пожарного подразделения. Свободных мест в машине, было тоже пять. Выехали утром. Дорога была длинною в тридцать километров, по пути на станцию, нам встречались деревенские сёла, в этих сёлах когда-то жили и трудились люди, они, наверное, были вполне счастливы и устроены. Однако вот грянула коварная беда, и им пришлось в срочном порядке бросить все трудом своим нажитое, и покинуть свои родные жилища. Картина открылась моим глазам весьма печальная, я до этих пор не знаю с чем сравнить, всё то увиденное мною в тот день. Прошло уже двадцать шесть лет, весной в апреле будет 27 лет, время идёт неумолимо вперёд, жизнь на земле продолжается, одни уходят, другие приходят. Всё в движении и никто не собирается останавливаться в своём развивающимся движении .
Мои эмоции давно приутихли, нет и тех прежних ощущений, только память кое-что всё еще хранит. Трудно рассказывать о тех переживаниях, которые пережили жители этих красивых мест, но все-таки ощущалась энергетика произошедшего горя.
Горе, это, наверное, не совсем то слово, скорее подойдёт слово катастрофа, объятое всеобщим горем. За несколько километров до самой станции я увидел через окно машины рыжий лес. Не зелёный, а именно рыжий, так обычно выглядят, засыхающие растения. Так вот, по обе стороны дроги стоял засохший лес. Зрелище впечатляющее, а на горизонте показалась и сама станция, та самая, которую хотелось не без волнения увидеть. И вот мы подъехали, и я всё увидел своими глазами. Подъехали мы на площадку перед первым блоком АЭС. Наш командир в чине ст. лейтенанта пошёл в управление, который находился на первом блоке, чтобы получить задание для выполнения работ на соответствующем участке.
Пока наш командир ходил за заданием, мы рассматривали ту самую видимую часть развороченного 4го блока станции. Над самой станцией висел в воздухе дирижабль, который был привязан канатом, чтобы ветром не унесло куда-нибудь. Рядом с 4м блоком стояли подъёмные краны на гусеничном ходу. Говорят, что эти подъёмные краны были с дистанционным управлением, при помощи этих управляемых машин возводили тот самый Саркофаг, который и ныне стоит. Через несколько минут, возвратился и наш старший лейтенант. Мы все сели в машины, а нас было два экипажа, и поехали на другую сторону станции. С обратной стороны станции были расположены всякие цеха, или мастерские, точно сказать не могу что именно, в моем понимании это цеховые помещения. На соответствующей бумаге от управления, этот объект назывался КСКа, вот его то, нам и предстояло помыть, не внутри, а снаружи, стены и асфальт. Помыть дело не трудное, подключили рукава, дали воду и понеслась, смывали радиацию, чтобы отряд химиков сокращенно БСО, отряд специальной обработки, мог выполнять свои задачи. Воду мы слили из двух машин, замерили уровень радиации, нормально, работать можно, мы быстренько собрались и поехали. Нет, не домой, а на третий блок в баню. Там, действительно, была баня, правда все стены были отделаны свинцовыми листами. Вход в баню расположен со стороны разрушенного 4го блока, анекдот, нет, просто так получилось. Вблизи четвертого блока мы оставили наши машины, и пошли в баню. Там нас проверили дозиметром на предмет радиоактивной зараженности, если одежда напиталась выше нормы, её нужно снять и выбросить на утилизацию, а если нет, то помывшись, одеваешь то, в чём приехал, и выходишь на улицу, где стоят наши совсем не заражённые машины. Естественно мы там не бегали, всё делали спокойно, степенно, с перекурами, потом одевали маски лепестки на помытый нос и ехали домой. На обратном пути, сделали остановочку, нужно было отметить наш, так сказать наряд-задание, там же в этой бумаге и ставили дозу облучения за время работы. Работали, максимум минут двадцать пять, а с баней и прочей канителью всего часа два на территории станции.
И еще я забыл отметить, внутри самой нашей машины, был фон не хуже чем на четвертом блоке, за это нам добавляли 0,2 рентгена час, то есть 30км туда и столько же обратно. Это называлось дорожная радиация, чуть позже её отменят, я вам потом расскажу. На выезде с территории станции, где то не больше километра, была организованна мойка машин. Стояли АРСЫ, это машины для дезактивации, с экипажами по три человека, водитель и два мойщика, в костюмах которые были на вооружении в СА. Защитный комплект от оружия массового поражения. Струёй воды под давлением в два пистолета, ребята лихо смывали грязь с наших машин. Вся вода и грязь, стекали с асфальта в вырытые ямы рядом с дорогой. А вокруг стоял засохший лес. Ямы были внутри отделаны полиэтиленовыми большими мешками. Помывшись сами и машины тоже обезвредив от опасной грязи, мы продолжали путь, туда, откуда приехали, то есть в бригаду. На протяжении всей дороги, через каждые 10км. Стоял кпп, где дозиметрист проверял машину на загрязнение, наша, никогда бы не прошла, да и отмыть её уже было делом невозможным. Поэтому все машины нашей бригады, имели пропуск свободного возвращения на базу. Тридцать километров, дальше на них никуда не ездили, на станцию и обратно. По возвращении в свою роту, в своей записной книжке я отметил свой первый выезд, и свои первые 1,3 рентгена, а максимальная была 25 ренген. Кто набирал 25, тот сразу уходил на демобилизацию, просто выезжал домой к своим родным и близким.
Часто вспоминаю день четырнадцатого ноября 1986 года. День с утра выдался нормальным, небо было ясным, светило по-осеннему солнышко, я в палатке лежал на своей койке и отдыхал после плотного завтрака. По времени, было часов десять утра, к нам в палатку, пришёл наш замполит роты, молодой лейтенантик. Он недавно закончил обучение в военном училище, и вот его направили в нашу отдельную 37ю пожарную роту 25й бригады. Вообще то, выглядел он немного комично, из-за своего бушлата с нарисованными шариковой ручкой погонами лейтенанта. Но это всё лирика, а суть его визита к нам в палатку была такой, он сообщил нам, что будет вводная на нашу готовность пожара тушению. Все мы очень обрадовались, как же нам только этого и недоставало, ну, делать нечего, приняли к сведению. В это время в расположении роты находилось несколько экипажей, одна часть утром ушла на станцию, вторая смена была в палатке, ну и резерв тоже. На вводную, должны были выехать только резервные два экипажа. В одном из экипажей оказался и я. Ближе к полудню, запыхавшись от бега, в палатку вновь ввалился наш замполит, с радостным лицом от испуга. Ребята, тревога, все по машинам. А так как мы уже были предупреждены заранее, и уже готовы к действиям, нам нужно было только добежать до своих машин, сесть, и поехать. Объект возгорания условно находился на территории нашей 25 бригады. Мы лихо промчались по плацу перед штабом, командир бригады, стоявший на крыльце штаба, выскочил нам на встречу, он прокричал, куда нужно ехать, и что горит. Условно горело общежитие офицерского состава. Мы быстро справились с поставленной задачей, в считанные минуты развернулись, дали струю воды на крышу здания, в открытые окна не получилось, офицеры заорали, благи матом, иначе было бы в их комнатах полно воды. Одним словом, начальство осталось довольно, наши действия оценили оценкой отлично.
Мы вернулись в парк, а затем на свои лежачие места в палатке. Явился опять замполит, довольный, и опять предупредил о возможном ночном выезде, куда точно он не знает. Уже ночью, где то в полночь, наш неугомонный замполит, нарисовался в палатке и растормошил всех тех, кто должен был выезжать по тревоге. Для этого к спинкам коек были привязаны полотенца, поэтому мы быстро и организованно прибыли в автопарк к машинам. Двумя экипажами мы выехали в сторону станции. С нами был Вася старлей, он командовал всей нашей группой. Я оказался в первой машине с Васей. По дороге следования Вася вдруг вспомнил, что у него уже на счету 27 ренген, а положено 25. Но останавливаться не стали и возвращаться тоже. Вдруг Васю осенило вспомнить про воду, которой у нас не было, мы её ещё днём слили, часть на крышу, а часть спустили, чтобы не замерзла. А впереди уже маячила станция. Куда ехать и что тушить, Вася тоже не знал, примерно держали курс на Припять. Только без воды, что делать в Припяти, решили заехать на станцию. Там была за первым энергоблоком, пожарная станция, хозяйство АЭС. Заехали, дежурный прапорщик подсказал, какой кран с водой, я залез наверх машины, чтобы держать шланг, опущенный в цистерну. Наверху с машины, я увидел зарево от огня в стороне 4го блока. Сказал Васе, что там горит что то, возможно нам нужно туда, а не в Припять, Вася решил вопрос просто, раз там горит, а мы пожарные, значит, нам нужно ехать туда, где горит. Воды залили под завязку, сели в машину и тронулись в ту сторону, где горит. Второй экипаж, который ехал за нами, наверное, был с водой, потому что они ушли на Припять. Позже они нашли нас.
По дороге к очагу возгорания, мы видели, как какие то ребята собирали водопровод для тушения пожара. А горело в интересном месте, это где то в районе между 4м блоком и ХОЯТом, (ХОЯТ: хранилище отработанного ядерного топлива), если честно точно сказать затрудняюсь, горели какие то строения, типа мастерских, одним словом подсобные строения. Когда подъехали к месту, то увидели массу копошащихся людей, кто то указал нам куда проехать, где нужно встать, подошедший к нам подполковник рассказал быстро суть дела, обстановку с радиацией, сказал что работаем 20 минут и уходим. Я обратил внимание, что в массе своей люди были в защитных костюмах, с масками на лице. Не то, что мы,как анархисты, в чём были в том и приехали. Я обратился к офицеру, который руководил, и попросил хотя бы маски, через несколько минут он принёс нам целую коробку лепестков. Мы быстро разделились, двое ребят из нашего экипажа, взяли ствол в руки и потащили рукав на крышу, когда было всё готово, дали воду. Хочу обратить ваше внимание на то, что я понятия не имел в пожарном деле, так получилось случайно, у меня в военном билете была последняя запись пожарник стрелок, так нужно было, когда на дембель уходил после срочной службы в СА. Однако воду мы слили быстро,пожар не потушили,что то горело так,что от нашей воды огонь пылал еще жарче.Но время вышло, рукава смотали и уже собрались выезжать с территории. Навстречу вышел мужик в генеральской форме, он нам не приказывал, он просто попросил нас заправиться и ещё одну бочечку вылить, пока магистраль соберут, это ту, которую мы видели по пути следования. Короче мы парни безотказные, поехали к 3 му блоку, там была, когда то рядом столовая, »Ромашка», а рядом со столовой стоял пожарный гидрант, и к нему очередь машин пять шесть. Мы стали в очередь, дождались, заправились водой, поехали опять туда, где уже работали. Пока мы стояли в очереди на заправку водой, произошли небольшие изменения, в этот двор, где мы были, набилось машин, типа арсов и пожарных, короче, яблоку негде упасть, однако мы туда заехали, потом долго там разъезжались, кое как выехали, но воду так и не слили. Василий всё время бурчал и матюгался.
Дело подходило к утру, мы возвращались, той же дорогой. В общей сложности на станции мы протолкались часа четыре, естественно хватанули радиков по полной программе. Если взять и прикинуть, можно приблизительно сказать что получилось. Например, когда приехали, офицер сообщил про общий фон в 9 рентген, 20 минут работы. Заправка водой в очереди,а там обычно был общий фон 3 р. И выше.Одним словом в итоге 4 часа. По возвращении в бригаду, уже в дороге, загудела голова, стала наливаться теплом, левое ухо горело всё жарче, было ощущение, что в голову наливают горячую воду. Наш водитель, по фамилии Стрела, звали мы его Дмитрич, имени к сожалению непомню, да вот это самое обидное. Имен совсем не помню, как отшибло,вот он говорил нам всем сидящим рядом с ним, что не доедем, что у него все в глазах расплывается,но мы всё – таки доехали, и до палатки доплелись, попадали как тюфяки на койки и сутки не вставали, даже в столовую не ходили. Но, зато воду минеральную пили, как с глубокого бодуна, горло драла засуха, голос пропал, шипел как змея, и чувствовал себя совсем без сил, почти полное онемение мышц. За сутки выпил ящик минералки, вода для питья была, хоть залейся. Через сутки очухался, сползал в столовую, поел немного, ну и слава богу приходить стали в норму. За этот выезд нам записали три рентгена, положено максимум полтора, а чтоб не нарушать отчётность, три разделили на два раза, все довольны, виноватых нет. Я после этой прогулки, дней пять на станцию не ездил, гулял с товарищем по окрестностям в лесу. Гуляя по окрестностям, видел мамаево нашествие. Кучи одежды. Матрасы, койки, ватники, горы пустой тары из под минеральной воды. А техники разбитой и раскуроченной, как во дворе вторчермета. Смотреть на эту картину очень грустно. Природа конечно замечательная, и места красивые, но все загажено до неприличия. Не стану по этому поводу разглагольствовать, потому что говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот таким вот образом мне довелось ощутить на себе действие радиации. Потом были выезда на станцию ещё и ещё. Довелось работать и в самом городе Припять, но это в другом рассказе, так что не прощаюсь…до встречи.
Анатолий Раздерин
Просмотров: 5
